РАЗБОР ГЛАВЫ «СООТНОШЕНИЕ»

Стиль Абакуса уже определился: любую главу он начинает с ошибок. Теперь они другого рода. Строгое научное изложение материала предполагает, что выводы должны следовать после того, как автор, ознакомил читателя с фактами. Абакус все делает наоборот: вначале дает свое вúдение (позже станет ясно - это видèние) событий, а затем следует повествование в уже наметившихся границах; все, что не укладывается в обозначенную «стройную» теорию, беззастенчиво отбрасывается.

Вот что пишет Абакус: «Обстоятельства произошедшего таковы, что для русских единственной приемлемой альтернативой реальности было утверждение идеи о абсолютно подавляющем численном превосходстве японцев. Только такое положение давало возможность представить действия Руднева как геройский подвиг. Только подвиг мог компенсировать столь бесславные результаты боя и хоть как то оправдать их. Неудивительно, что создавать легенду о бое начал сам Руднев, как наиболее в этом заинтересованный. И начал практически сразу, с доклада Царю от 5/18 февраля 1904 г. :"Крейсер „Варяг" и канонерская лодка „Кореец" выдержали сильный бой с эскадрой из 6 больших крейсеров и 8 миноносцев"».

Допустим, Абакус переписал документ без ошибок.

Логика автора статьи известна, и можно, не глядя в текст, предположить, что дальше он подвергает сомнению слова командира «Варяга». Так и происходит: «Сейчас рассмотрим вопрос о величине японских крейсеров. Разумеется, понятие "большой" относительное. Нужен какой-то критерий, образец, точка отсчета, по сравнению с которой можно оценивать величину конкретного корабля. Наиболее обьективным образцом следует признать сам "Варяг". Тогда мы увидим, что больше него был только один японский крейсер "Асама". Все остальные - значительно меньше. Причем уступали "Варягу" в большей степени, чем сам "Варяг" уступал по данному критерию "Асама". То есть "большим" у японцев был только один крейсер, а отнють не 6».

Зачем надо привязываться к одному слову и пытаться придать ему самое важное значение? В других своих рапортах В. Ф. Руднев «больших» слов не употребляет. Например, официальная история использует следующие документы, написанные рукой командира «Варяга»: «Японская эскадра в числе 6-ти крейсеров… и 8-ми миноносцев… Сведения о числе и названии судов были получены после боя с английского крейсера…» (Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия флота. Документы. Отдел 3. - Издание исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904-1905 гг. при Морском генеральном штабе. - СПБ: типография морского Министерства, 1911. - С. 169). Или: «Японская эскадра в числе 6 судов (сведения о численности и названии судов были получены после боя с английского крейсера)… и 8 миноносцев…». (Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия флота. Документы. Отдел 3. - Издание исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904-1905 гг. при Морском генеральном штабе. - СПБ: типография морского Министерства, 1911. - С. 147). Полная аналогия и в «Морском сборнике» № 7 за 1904 г., где приведены извлечения из донесения о бое В. Ф. Руднева.

Причем ни один участник боя, историк не анализирует линейную «величину конкретного корабля» как некий критерий для понимания соотношения сил. (Хотя предполагаю, что совсем далекие от флота люди могут испытывать соблазн в такого рода утехах: сложив размеры кораблей, можно «наглядно» представить, на сколько верст одна боевая линия превосходит другую, и сделать «математический» анализ, что с меньшими размерами строя лучше в драку не лезть.) Абакус, правда, нашел свой путь, считая, что только один крейсер «Асама» превосходил «Варяг» по размерам, зато другие корабли - мелочь пузатая. И делает «важный» вывод: остальные японские крейсера - «значительно меньше. Причем уступали "Варягу" в большей степени, чем сам "Варяг" уступал по данному критерию "Асама"». Математику оценки кто, кому, в чем и насколько уступал Абакус не приводит.

Более важно другое: суммарная мощь японского отряда (а неприятель вел бой соединением) явно превосходит «Варяга» и «Корейца». Тем более, что русский крейсер имеет узкую специализацию: его строили в качестве дальнего разведчика и для действий на коммуникациях противника, а не для полноценного боя с неприятельской линией. (Сравнение скоростных характеристик считаю преждевременным, так как у Абакуса есть специальная глава «Скорость»)

Попутно замечу, что каких-то особенных доказательств о «численном превосходстве» (именно так в предложении Абакуса) японцев приводить не надо. Все лежит на поверхности: десяток кораблей адмирала Уриу действуют против двух русских.

Резюмирую: автор строит свои «теории» способом придирок.

Абакус проявляет «упертость» в своих заблуждениях: «Наряду с темой "варварством и вероломством желтых макак", срочно нужен был "подвиг, воодушевляющий сердца". События у Порт Артура были мало известны, в то время как бой у Чемульпо получил широкий международный резонанс. А "подвигом" его можно было представить только декларируя совершенную безнадежность, обусловленную абсолютно подавляющим превосходством противника. Так потребность в искажении описания боя у командира «Варяга» и «официального Петербурга» совпали. При составлении описаний боевых действий в войне, официальная комиссия полностью приняла версию Руднева».

Это же надо в трех соснах заблудиться!

Во-первых, японцы действительно вероломно начали войну. (Если речь зайдет о Перл-Харборе, Абакус первый назовет нападение японцев «подлой мерзостью».)

Во-вторых, события у Порт-Артура были очень даже известны, так как происходили в присутствии Наместника на Дальнем Востоке, который составлял царю отчет о бое. И русская пресса уделила большое внимание первому дню войны.

В-третьих, «широкий международный резонанс» боя при Чемульпо получился и без участия официальных комиссий. На пути домой экипажи «Варяга» и «Корейца» триумфально встречали на многих европейских железнодорожных станциях. Людям, я думаю, никто не приказывал оказывать почести героям. Все всем было понятно: подвиг есть подвиг.

В-четвертых, безнадежность положения русских кораблей, запертых в Чемульпо, понимали и иностранцы, почему ретиво «сдали» «Варяг» и «Кореец».

В-пятых, не знаком Абакус с результатами работ официальных комиссий, расследовавших обстоятельства некоторых других боев. Раболепства в выводах нет и в помине. Вот почему, если члены комиссии согласились с доводами командира «Варяга», значит, суть рапортов В. Ф. Руднева верно отражает события.

Так что Абакус вновь пытается выдать желаемое за действительное.

При этом в англоязычных документах, естественно, «находится» сплошная истина, а рапорты командиров «Варяга» и «Корейца» ее искажают. Впрочем, такая миленькая «особенность» Абакуса начала бросаться в глаза ранее, и об этом уже было сказано.

Приведу очередной перл: «Что касается количества японских кораблей в бою, то русские "выдержали бой", а точнее сказать - были обращены в бегство воздействием всего 3-х крейсеров. Остальные 3 крейсера и все 8 миноносцев участия в бою не принимали. То есть, Уриу, как водиться, отметил в своих отчетах все корабли. Каждый из них «отметился», произведя несколько выстрелов, пусть даже и только демонстрационного характера. Их участие в стрельбе упоминается в японских описаниях боевых действий на море. Но реальный бой вели далеко не все. H. Халберт, редактор журнала «Корея ревью», который наблюдал за боем, отметил, что «главная работа была сделана «Асама» и «Чиода» ("The tide at sunrise". p 193). Участник боя K.Togo (находившийся на крейсере «Нанива») так описал боевой порядок в бою: впереди, в одиночку, сражалась «Асама». За ней - «Чиода», «Нанива» и «Ниитака». Такачихо» и «Акаси» составляли третью линию. Наконец, ограниченное число японских крейсеров, участвующих в бою, иллюстрируют и данные по расходу снарядов. Японские миноносцы вообще не участвовали в сражении. 9-й отряд пополнял запасы угла, из 14-го один миноносец был в морском патруле, остальные - в тылу, в третьей линии».

Во-первых, неплохо было бы В. Ф. Руднева спросить: он вел бой со всем отрядом или считал, что, кроме крейсеров «Асама» и «Чиода», остальная часть японцев - «массовка», наблюдающая за главными «актерами»?

И согласится ли эта самая «массовка» с тем, что в бою она не участвовала? Примут ли сами японцы версию Абакуса, что их стрельба была явно демонстрационного характера?

По логике Абакуса получается, что и «Кореец» в бою не участвовал: у него нет повреждений, он находился в «тылу» у «Варяга», японцы палили по нему не слишком метко, а всю тяжесть боя вынес крейсер под командованием В. Ф. Руднева? Да и адмирал Уриу, выходит, не воевал...

Заканчиваю тем, что признаю: это место статьи Абакуса лишено здравого смысла.

Точно в таком же духе выдержаны последующие абзацы, вроде «Появлялись картины с броским названием типа: "Варяг, идущий на бой с 15 японскими кораблями"».

Как это можно оспаривать очевидное? «Варягу» и «Корейцу» противостояли шесть крейсеров и четыре миноносца 14-го отряда? (На русских кораблях, не зная, что 9-й отряд бункеруется, могли с полным правом считать, что в районе действуют большее количество миноносцев.) Делать какие-либо конечные умозаключения, сравнивая количество израсходованных боеприпасов, - удел дилетантов.

И тактические познания Абауса девственны. У каждого корабля в бою свое место. Сила миноносцев - не стрельба из своих пушчонок совместно с крейсерами в единой боевой линии, а внезапная минная атака, когда дистанция уменьшится. В таком случае один удачный выстрел с самого маленького миноносца может решить судьбу боя. Поэтому естественно, что миноносцы с самого начала держались со стороны нестреляющего борта своих крейсеров. Таковы были в то время правила. И наличие в районе миноносцев командир «Варяга» обязан учесть, чтобы его не застали врасплох.

Абакус тем временем «добрался» до канонерской лодки и заговорился окончательно, считая, что «Кореец» - «старый (16 лет в строю), но находящийся в хорошем состоянии корабль. Но вот у 16-летнего корабля, убеждает автор, орудия не старые. Абакус, конечно, переводит разговор на большую скорость снаряда, высокую скорострельность, показанную в бою, но «забывает» упомянуть о дальности стрельбы, которая и не позволила «Корейцу» с ходу вступить в дело. Известно: на канонерской лодке, увидев, что начались недолеты, временно прекратили огонь. Вот почему про высокие скорости снаряда и скорострельность лучше в этот момент помолчать.

Некорректно и следующее сравнение: если орудия «Асамы» и «Корейца» показали почти равную итоговую скорострельность, это ведь не значит, что японский корабль выдерживал максимальный темп или стрелял в течение всего времени боя.

Абакус на такие «несерьезные» вещи внимания не обращает, поскольку спешит сосредоточиться на «доказательстве» очередного тезиса. Он оспаривает боевое предназначение «Варяга» и сосет следующую пустышку: крейсер - никакой не «истребитель торговли», а способен «дать бой и броненосным кораблям». Откуда почерпнуты такие «глубокие» познания, не говорится. А вот у А. П. Шершова на странице 161-й написано: крупные бронепалубные крейсера обеспечивали коммуникации на дальних морях, средние - на ближних морях и малые - для разведочный операций (История военного кораблестроения. М., Л.: государственное военно-морское издательство, 1940). Ни слова нет о способности к противоборству с броненосными кораблями.

Выйти из столь щекотливого положения можно и другим способом: следует взять да посмотреть на историю кораблестроения в целом. Вот если бы бронепалубные крейсера могли «дать бой и броненосным кораблям», то этот класс получил бы дальнейшее развитие. Однако опыт русско-японской войны говорит о совершенно противоположном: бронепалубных крейсеров больше не строили.

Абакус считает иначе: «Таким образом, 5 из 6 японских крейсеров были для «Варяга» его «законной добычей», а «Асаме» он был вполне способен даже «дать бой»(не говоря уже о простом прорыве), коли настала такая необходимость».

Вот и вновь вышло, что Абакус некомпетентен.

Далее мой «любимый» автор переходит к рассмотрению японских кораблей. Странный, непонятный ход: раньше он сравнивал «Варяг» и «Кореец» с японским отрядом, а теперь сравнивает крейсера «Асама», «Чиода», «Нанива», «Нийтака», «Такачихо» и «Акаси» с «Варягом» и «Корейцем». Не одно ли и то же? Впрочем, стройной системы изложения ждать от «историка» не приходится.

Очень «привлекательна» следующая фраза: «"Нанива", будучи флагманом, вынуждена была находится ближе к противнику, но никогда не становилась с одну колонну со своими боевыми кораблями, двигаясь отдельно сзади, под их прикрытием».

Неверно: на стройность передвижения японских крейсеров влияли только ограниченность района, мелководье и течение, почему крейсер «Нанива» никто не прикрывал. Абакус не понимает такой детали: если японский флагман начинают прикрывать, то адмирал уже не может наблюдать за противником и «выпадает» из боя. Сами японцы ничего не говорят о такой тактической «новинке».

Далее в мыслях и в статье Абакуса начинается совсем невообразимое: читателя хотят убедить, что японские корабли - устаревшие или небоеспособны, включая и крейсер «Асама» (который даже не спасают «доказанные» в начале статьи «большие размеры»). Вывод можно сделать один: за такие «штучки» японское командование, пославшее на верную смерть подчиненных, судить надо.

«Ощущения прислуги башен куда ближе к находящимся внутри бочки с порохом, чем к чуству «практической неуязвимости», - совершенно серьезно пишет Абакус (речь идет о крейсере «Асама»). Он думает, что читатель также серьезно воспримет эту оголтелую ахинею. (Конечно, автор не упоминает, что бронированных башен крейсер «Варяг» не имел вообще, почему личный состав верхних боевых постов выводили из строя даже мелкие осколки.)

Фраза «такая "броня" по крайней мере в 2-2.5 раза уступала по снарядостойкости современной, а так же не увеличивала вероятность рикошетов» не нуждается в комментариях. Автора, который внезапно и ни к чему вводит новые термины «снарядостойкость» и «вероятность рикошетов», хотелось бы при первом удобном случае пожалеть. Однако такой возможности так и не предоставляется потому, что Абакус делает «глубокий» и ожидаемый вывод: «в общем, как видим, ни один из рассмотренных 5 японских крейсеров не был способен создать, сколь либо серьезные проблемы "Варягу" как в отдельности, так и вместе».

Помимо всего, Абакус уже не помнит, что в предыдущей главе взахлеб расхваливал готовность японцев к войне. А тут «доказывает» обратное.

И не в состоянии автор проанализировать один из аспектов тактики японцев в войну 1904-05 гг.: не обеспечив себе численного преимущества, корабли адмирала Того не нападали.

Ну а на мешанину из «опасных в бою и медленно поднимающих пар жаротрубных котлов» и «16 водогрейных котлов, наиболее безопасного и "живучего" в бою типа» и прочие заокеанские «откровения» я, не мудрствуя лукаво, внимания не обращал. Причина одна: Абакус уводит разговор в сторону. Ни в одном документе не приведены факты выходов из строя материальной части по причине ее технической ненадежности. Это означает, что техника «отработала» в бою 27 января исправно, хотя один тип котлов мог быть хуже другого. Кроме всего, вновь возникает тема привлечения конструкторов к уголовной ответственности - ведь они заведомо поставили на корабль «опасные в бою» механизмы. Вон сколько «виноватых» получается (японское командование, кораблестроители), но Абакусу лишь В. Ф. Руднев жить мешает.

Совсем было бы правильно, если бы сам автор пояснил свой «термин» об «опасной в бою» технике, которую эксплуатируют механики, чтобы откровенная глупость выглядела рельефнее. Абакус и не подозревает, что «мирные» и «боевые» обязанности у специалистов, обслуживающих главные машины и вспомогательные механизмы, друг от друга ничем не отличаются: все сводится к контролю за рабочими параметрами и выполнению команд с мостика об изменении режима работы установки. (В этом и заключается особое мужество механиков: не имея возможности узнать, что делается наверху, при крене или в темноте нужно «просто» находиться на боевом посту и внимательно следить за стрелкой какого-нибудь манометра.)

Выводы по главе:

1. Историческая ценность главы «Соотношение» - нулевая. Из всех разобранных частей статьи эта - самая пустая.

2. Абакус из всех сил пытается доказать свои установки. Аргументы его - искусственны, нудны (ох, сколько я «технических перерывов» сделал, чтобы собрать в кулак свою волю! возможно, что-то и упустил). Убедительности у автора - никакой.

3. Подозреваю, что редкий читатель в состоянии ознакомиться с данной главой (от начала и до конца да в один прием).

Тим